Александр Чалин раньше был шахтером. В городе Прокопьевске, что в 40 километрах от Новокузнецка, он родился, окончил школу, устроился работать на шахту и начал новую жизнь, когда трагедия на железнодорожных путях лишила его ног.
Недавно молодой мужчина принял решение перебраться в Краснодар. Для своей небольшой семьи – супруги Марии и шестилетней дочки – он купил квартиру, в которой уже завершается ремонт.
Многие меняют города и страны в поисках лучшей жизни, но Александр едет на юг вовсе не для того, чтобы набить карман: зарплаты следж-хоккеиста (хоккей на санках) ему вполне хватает. Проститься с Кемеровской областью пришлось из-за снега: зимой на инвалидной коляске передвигаться по улицам ой как сложно, приходится большую часть времени проводить дома, а к этому Саша не привык: он играет за команду «Югра» и неделю через три мотается между Прокопьевском и Ханты-Мансийском, летает на турниры внутри страны и за границу. За восемь лет спортивной карьеры стал четырехкратным чемпионом России, чемпионом Европы и мастером спорта.
В Черногорск Александр приехал погостить к сестре, здесь его перехватили сотрудники центральной библиотеки с просьбой встретиться со школьниками, рассказать о своем сложном пути к чемпионству – через одиночество, боль, полную перезагрузку. Удалось и нам пообщаться с гостем из Кемеровской области.
- Что это был за день – тот, который перевернул вашу жизнь?
- Это был 2006-й год, возвращался после ночной смены домой, мой путь пролегал по железной дороге. Было темно, 5-6 утра. Поезд толкал вагоны вперед. Я не услышал, как состав подъехал со спины, а машинист меня не видел. Составитель должен был стоять на последнем вагоне, контролировать движение, но почему-то его не было. Нарушение техники безопасности – банально… У нас в Прокопьевске железных дорог много, и такие травмы случаются сплошь и рядом. Я чуть-чуть не дошел до дома. Соседка шла на работу, увидела меня, вызвала скорую. Врачи приехали быстро, спасли…Повезло, короче.
- Молодой человек, у которого планов громадье, жена и маленький сын, становится инвалидом. Как можно это принять и перестроиться?
- 5 лет после травмы я просидел дома перед компьютером. Это было трудное время. Вообще было не столько тяжело физически, сколько обидно. Первая жена ушла от меня, сейчас старший сын живет в другой семье. Люди слабые на самом деле.
Моментами накатывало. Я жил в поселке в частном доме, оттуда не выбраться. Было трудно даже просто выйти за порог. Огромным счастьем было преодолеть восемь ступеней к квартире на первом этаже. Просил старшего брата в случае крайней необходимости. Там никаких вариантов для нормальной жизни не было… Знаю, что многие в таком положении спиваются, но я смог справиться сам, без алкоголя. Да и на что пить? Пенсия маленькая, на нее нужно было как-то существовать.
Многие тогда отказались от общения, когда кончились деньги. С прежних времен у меня не осталось друзей. Сейчас я дружу только со своими партнерами по команде. Вместе радуемся победам, переживаем поражения, мы больше чем друзья, – практически семья. Это они меня научили перепрыгивать через бордюры, подниматься и спускаться по ступенькам.
Сейчас я живу по такому графику: 21 день тренируюсь в Ханты-Мансийске, потом на 10 дней приезжаю домой. Так сложилось, что только один раз за шесть лет был на дне рождения дочери. Супруга не обижается, ей важно, чтобы я занимался тем, что мне нравится. Маша знала о моем образе жизни, потому что мы познакомились, когда я уже играл в хоккей.
- Чрезвычайно насыщенный график. И поезда, и самолеты… А ведь кажется, людям в инвалидной коляске всё это недоступно.
- Это заблуждение. Главное – желание. И язык, который до Киева доведет. В поезде езжу в обычном купе, в самолете сам доезжаю до трапа. Взобраться на борт помогают сотрудники специальной службы, она есть в больших аэропортах. В Новокузнецке это простые грузчики. Коляску забирают в багажный отсек, потому что в салоне она не проедет – узкие проходы. Кстати, недавно мне сломали одну…
- Приобретаете за свой счет?
- Хорошие немецкие коляски – да, они стоят 130 тысяч рублей, а на тех, которые выдает государство, ездить невозможно. В Ханты-Мансийске практически в каждом магазине есть пандус, автобусы низкопольные. Махнешь водителю – он подъедет как можно ближе к остановке, а если не получится – выйдет и поможет тебе вьехать в автобус. И у вас в Черногорске, и в Прокопьевске чаще всего приходится ездить на такси, а это дорого, а учиться на права нет времени.
- Вы можете получить водительские права?
- Конечно! Могу водить машину на ручном управлении.
- Разве в школах, где обучают вождению, есть учебные автомобили для инвалидов?
- Да, вся моя команда за рулем. Любую машину можно переделать, это стоит всего около 15 тысяч. А еще в планах – выучиться на тренера, получить образование по адаптивной физической культуре, чтобы работать с ребятами.
- Как вы оказались в команде по следж-хоккею?
В 2007 году пригласили в новокузнецкое протезно-ортопедическое предприятие, чтобы сделать протезы ног. Там я познакомился с парнем из Ханты-Мансийского автономного округа, который тоже приехал протезироваться. Он и предложил мне попробовать выйти на лед. Это был Андрей Мякишев - легенда нашего хоккея: на первом чемпионате России забил первый гол. С тех пор он мой большой друг.
Уже было известно, что Олимпиада и Паралимпиада-2014 пройдут в Сочи, стране нужна была команда по следж-хоккею, которым тогда в России никто не занимался. Ханты-Мансийский автономный округ пробовал собрать свою команду, но людей не хватало, поэтому искали везде. Тогда, кроме меня, «Югра» пополнилась двумя парнями из Челябинска.
А что касается протезов, их мне сделали, но они жутко неудобные, нужны более дорогостоящие, но я иду к этому.
- Не казалось ли вам это бредовой идеей – заниматься адаптивным спортом? Тем более что для этого пришлось летать на самолете, что для инвалида-колясочника крайне затруднительно.
- У меня было два месяца подумать, и я решился. Самым сложным было научиться держать баланс на санях, сначала был как неваляшка, но за месяц научился. Потом привыкал работать двумя клюшками одновременно. 24 апреля 2011 года я впервые вышел на лед, а в сентябре уже поехал на первый чемпионат России.
Два года, после того как сформировалась наша команда, мы всем проигрывали, плохо катались, не видели друг друга, не умели шайбу держать, но в 2013 году все же взяли первую золотую медаль. В общем, тяжелый был путь к чемпионству. На турнире четырех наций в Сочи, в предолимпийский год, когда тестировались объекты будущей Олимпиады, заняли третье место, проиграли Канаде и Норвегии. Три последние года подряд у нас практически одни победы – на домашних играх, в Чехии, в Америке…
- Обидно было, когда всю паралимпийскую сборную России не пустили в Корею?
- Конечно, досадно! Из 120 человек сборной пустили только 36, которые в общекомандном зачете взяли второе место. Для нас тогда в подмосковном городе Пересвет провели альтернативные игры, приравненные к Паралимпийским. Естественно, что наша команда их тоже выиграла.
Я хотел бы, чтобы в каждом регионе была команда по следж-хоккею, думаю, мы это можем себе позволить. В Ханты-Мансийске нас курирует сама губернатор Наталья Владимировна Комарова, в бюджете находятся деньги на финансирование команды. Мы не тратимся ни на обмундирование, ни на инвентарь, ни на проезд к месту игр (в моем случае еще и работы). Наталья Владимировна приезжает на домашние игры, приглашает нас пить чай и обсудить волнующие нас вопросы. Она обещала, что следующий «Кубок Югры» будет с финансовым вознаграждением за призовые места и его введут в единый календарный план, он станет рейтинговым.
- А сейчас играете ради медалей?
- Ради публики! Мы любим своих болельщиков. Хотя побеждать хочется в любом случае. Спортивные амбиции у нас даже сильнее, чем у здоровых людей.
Поддержка очень важна, в детстве много зависит от родителей, позже – от зрителей на трибунах. Чемпионаты России проходят в основном в городе Алексин Тульской области, а там болельщиков, как правило, не бывает. Вообще мало кто знает про такой вид спорта как следж-хоккей, в СМИ мало освещаются наши турниры. Широко известно о нас только в пределах Ханты-Мансийского автономного округа, там мы проводим и «Кубок Югры», куда приглашаем и команды из-за рубежа.
- Наверное, к паралимпийским видам спорта прийти никогда не поздно?
- Я стал заниматься следж-хоккеем, когда мне было 27 лет. Сейчас 35. Буду играть дальше, благо, наш спорт не делает строгих ограничений по возрасту. К примеру, в прошлом году завершил спортивную карьеру вратарь нашей команды, а ему 52 года. Главное, поспевать за молодыми, к нам приходят и 16-летние. Сейчас в Сургуте создается детская следж-хоккейная команда, мы приезжаем, показываем деткам, как играть, наши техники переделывают для них старую форму и санки. Понятно, что не все станут большими спортсменами, но все-таки многим это поможет не закиснуть, не отказываться от спорта.
- Разве спортзалы оборудованы для инвалидов? Наверное, и пандусы не везде есть, и двери недостаточно широки. Какой уж тут спорт!
- Паралимпийскими видами спорта действительно можно заниматься не везде. Но несмотря на это, держать себя в форме можно, даже сидя в инвалидном кресле. Я, например, кроме хоккея, играю в волейбол, жму штангу – 135 кг на два раза, подтягиваюсь, руки должны быть сильными. Хоккей – спорт для настоящих мужчин. На одном из матчей я сломал парню из команды соперников два ребра, но он доиграл, несмотря на боль, и забил победный гол.
В библиотеке, где мы сейчас находимся, тоже нет пандуса, но я же здесь! Жизнь заставила меня научиться преодолевать любые препятствия. Да и за помощью мне не стыдно обратиться. Стыдно, когда пытаются подать милостыню. Вроде бы я не похож на того, кто собирает копеечки, но, видимо, у людей срабатывает стереотип: раз инвалид – значит, еле сводит концы с концами. И виноваты в этом сами инвалиды.
- Вы хотите доказать, что ничем не отличаетесь от обычных спортсменов?
- Я никому ничего доказывать не хочу. Я просто хочу жить. Для меня важно, чтобы мной гордились близкие. Этого достаточно.
Анастасия ХОМА, фото автора. «ЧР» №41 от 28 мая 2019 г.